Начало         Ссылки           Гостевая

Аристократия нового типа

В.Н. Морозов

“Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?” (Рим. 9, 21).

Аристократия - один из основных инструментов царской власти и необходимая часть иерархии Империи. Аристократия, это наиболее высокое служение мирянина Богу, через служение Его Помазаннику.

Народ, неспособный к самодисциплине, по причине природной человеческой удобоприклонности ко греху, нуждается в особом, усиленном контроле со стороны монархической власти, для чего Царем избираются лучшие представители народа, обладающие достаточной духовной чистотой, и необходимыми для руководящего служения талантами.

Ребенком, нуждающимся в опеке, считала народ и преподобномученица великая княгиня Елизавета. “У нее не было и тени озлобления против неистовств возбужденной толпы. “Народ - дитя, он не повинен в происходящем, - кротко говорила она, - он введен в заблуждение врагами России”” ["Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. Письма, дневники, воспоминания, документы". - М.: Сестричество во имя преподобномученицы великой княгини Елизаветы и издательство "Отчий дом", 1996, стр. 81].

Также, ребенком, называет народ митрополит Иоанн:

“Творцы революции, обладая многовековым опытом организации антихристианских социальных катаклизмов, рассчитали точно. Они знали, что всякий народ - дитя. Русский же народ, сверх того - дитя доверчивое, доброе и простосердечное. Одурачив его сказками о “народовластии”, “всеобщем равенстве”, “классовой справедливости”, веру России подвергли страшному, огненному, кровавому испытанию...” [Митрополит Иоанн. “Самодержавие духа. Очерки русского самосознания”. - СПб.: Издательство Л. С. Яковлевой, 1994, стр. 269].

По причине этой детскости народа Царю всегда приходилось быть народным отцом, и в его отцовском служении требовалась помощь “старших сыновей”, наиболее “взрослых” для управления столь большой семьей. Именно такое служение царских сподручных помощников и должна была всегда выполнять народная элита, народная аристократия, народные “старшие братья”.

Но аристократия полезна только тогда, когда является только властью исполнительной, полностью подчиненной монарху, в противном случае она разбивается на кланы и партии и начинает действовать только в групповых интересах и в ущерб государственным.

“Воп. Каковы хорошие стороны аристократического принципа?

Отв. По формулировке Чичерина, хорошие стороны аристократии состоят в следующем:

1. Хорошо обеспеченный и образованный слой, члены которого смолоду привыкают к государственным делам, развивает в себе способности к управлению.

2. Недостаток способностей одного члена правящего сословия пополняется способностями других.

3. Аристократия лучше всего обеспечивает обдуманность решений (что не всегда бывает у одного лица, а тем более у массы).

4. Аристократия отличается наибольшей привязанностью к преданиям и историческим началам.

5. Аристократия наиболее обладает твердостью и постоянством воли.

6. Аристократия наиболее охраняет юридическую законность.

7. Аристократия в собственной же среде находит надежные орудия исполнения своих решений, не имея надобности искать их у других.

Воп. Каковы слабые стороны у аристократии?

Отв. Слабые стороны ее сводятся к следующему:

1. Недостаток единства власти и внутренние раздоры. Отсюда легкость измены, когда слабая партия или низверженный вожак готовы стать и демагогами, и даже искать поддержки у иностранцев; легки и попытки захватить диктатуру.

2. Дух корпоративности ведет к узости, неподвижности и эгоизму.

3. Аристократия отличается особенною неспособностью к крупным государственным реформам.

4. В аристократии частный интерес сословия для нее дороже народного и государственного.

5. Для охраны своего господства аристократия старается не давать хода развитию и просвещению народа.

6. Аристократия из боязни диктатуры не дает хода высоким способностям и энергии даже в собственной среде. Возвышение отдельного лица, заслоняющего собою остальных, страшит аристократию.

7. Аристократия не только мешает развитию и просвещению народной массы, но боится и ее обогащения и потому старается все богатства страны захватить в свои руки.

8. Аристократия допускает множество злоупотреблений своих членов по отношению к народу. Чванство и самомнение ее делают эти обиды и притеснения особенно чувствительными.

Воп. Пригодны ли эти свойства для верховной власти?

Отв. Все вышеперечисленные свойства совершенно непригодны для верховной власти. Лучшие черты аристократии делают ее очень ценною, только в качестве власти управительной. Что же касается до верховной, то преобладание частного интереса над общим, неподвижность, невозможность обеспечить сильную власть, неспособность к крупным реформам - совершенно делают невозможным возведение аристократии на степень государственного верховенства. Это доказывается и историей, в которой изредка лишь встречаются примеры аристократических республик, которые ко всему остальному представляют образцы весьма неудовлетворительного ведения государственных дел (Венеция, Польша и др.)” [Священномученик Иоанн Восторгов. ПСС, т. 4. - СПб.: “Царское Дело”, 1995, стр. 556-557].

Чтобы избежать опасности аристократического главенства над монархом, необходим отбор монархом той аристократии, у которой достаточный уровень воцерковления и духовного развития, чтобы понимать сакральное значение Царя и в служении Царю видеть, прежде всего, служение Богу. Для этого необходимо, чтобы сама организация аристократического окружения была целиком построена на православных церковных принципах и проникнута насквозь идеологией Православия. В неправославной среде контроль над аристократией невозможен и аристократия становится опасной для монарха и государства.

Вот как об опасности аристократии учит митрополит Иоанн:

“С точки зрения социальной аналитики, каждая из важнейших общественных функций имеет своих “социальных носителей” - группу людей, профессионально ответственных за обеспечение эффективности идеологического, экономического или политического управления обществом и государством. Когда эти люди, которых в современной политологии принято называть собирательным термином “элита” (от французского “elite” - лучшие, отобранные), по своим личным, деловым и нравственным качествам способны стать выразителями высших общественных идеалов - общество развивается стабильно, всесторонне и быстро. Если же они профессионально непригодны или морально нечистоплотны, воспринимая свое высокое положение в пирамиде социальной иерархии лишь как возможность “покормиться” за счет народа, урвать себе от общественного пирога кусок побольше да пожирнее - государство неизбежно скатывается в пропасть смуты и хаоса” [Митрополит Иоанн. “Русь Соборная. Очерки христианской государственности”. - СПб.: “Царское Дело”, 1995, стр. 121].

И если эта элита не будет контролироваться монархом, то и отбираться она будет не по моральным и профессиональным показателям, а по пронырливости, по способности, опережая соперников, пролезать наверх.

Аристократия имеет смысл только как определенное служение в общей системе имперской иерархии, как сословие, осознающее свое место, свои задачи, смирившееся перед властью самодержца и смиряющее свой родной народ.

Отшельник и монах Климент (Константин Леонтьев), которого можно назвать самым преданным идее аристократизма философом, учил так:

“У нас родовой наследственный царизм был так крепок, что и аристократическое начало у нас приняло под его влиянием служебный, полуродовой, слабородовой, несравненно более государственный, чем лично феодальный и уже нисколько не муниципальный характер. Известно, что местничество носило в себе глубокослужебный государственный, чиновничий характер. Гордились бояре службой царской своих отцов и дедов, а не древностью самого рода, не своей личностью, не городом, наконец, или замком, с которыми бы сопряжены были их власть и племя” [Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: “Рарог”, “Московский рабочий”, 1993, стр. 32].

“Аристократию родовую считают ныне обыкновенно каким-то болезненным, временным и ненормальным продуктом или, по крайней мере, праздным украшением жизни, вроде красивых хохлов или ярких перьев у птиц, вроде цветочных венчиков у растений, в том смысле, что без хохла птица может жить и без венчиков, без красивых лепестков есть много растений, и больших. Но все это эгалитарные верования; при ближайшем же реальном наблюдении оказывается, что именно те исторические миры были и плодовитее и могущественнее других, в которых, при монархических склонностях, сверх того еще и аристократия родовая держалась упорнее.

Рим патрициев и оптиматов прожил дольше купеческого Карфагена и больше сделал для человечества” [Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: “Рарог”, “Московский рабочий”, 1993, стр. 113].

“Для задержания народов на пути антихристианского прогресса, для удаления срока пришествия антихриста (т. Е. Того могущественного человека, который возьмет в свои руки все противохристианское, противоцерковное движение) необходима сильная царская власть. Для того же, чтобы эта царская власть была долго сильна, не только не нужно, чтобы она опиралась прямо и непосредственно на простонародные толпы, своекорыстные, страстные, глупые, подвижные, легко развратимые; но - напротив того - необходимо, чтобы между этими толпами и Престолом Царским возвышались прочные сословные ступени, необходимы боковые опоры для здания долговечного монархизма.

Я позволю себе сказать даже нечто большее и совершенно противное преобладающему течению мнений и дел в XIX веке.

Сами сословия или, точнее сама неравноправность людей и классов важнее для государства, чем монархия.

Мы видели в истории долговечные, сильные, цветущие республики, более или менее аристократические; мы не видели долговечных демократических монархий. Их, строго говоря, и не было никогда до начала XIX века, до воцарения Наполеона I...

Счастливо и не совсем еще дряхло то государство, где народные толпы еще могут терпеливо выносить неравноправность строя. Я даже готов сказать и наоборот: счастливо то государство, где народные толпы еще не смеют, где они не в силах уничтожить эту неравноправность, если бы и не желали ее терпеливо выносить” [Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: “Рарог”, “Московский рабочий”, 1993, стр. 287-289].

Аристократия является естественной защитой народа и от враждебного внешнего воздействия и от внутреннего разгильдяйства, поскольку и служение Богу, и благополучие, и благосостояние аристократии напрямую связаны со служением Богу, благополучием и благосостоянием своего народа. Существование аристократии сдерживает появление народных кулаков-мироедов, самых безжалостных и бессовестных народных угнетателей, среди которых, как правило, большой процент обычно занимают представители более организованных народов. Аристократия уже тем является народной заступницей, что используется в этих целях своим Государем, как наиболее одаренная, образованная и опытная его общественная сила. К тому же, выделяя лучших людей своего народа в аристократию, Монарх получает возможность более удобного контроля над лучшими умами нации.

Самая качественная аристократия, это наследственная, поскольку, воспитываемый и научаемый с самого детства, аристократ лучше подготовлен к своему служению, к тому же, в его формировании принимают участие его родители, дающие и опыт служения многих поколений и соответствующие наследственные природные качества. При этом, новые одаренные и гениальные личности, которых постоянно дает народ своему государству, обычно умеют найти путь проникновения в аристократическую среду, как этому учит вся наша история. И сам Монарх заинтересован в том, чтобы самые выдающиеся сыны его народа естественно и неизбежно выдвигались на самые высокие посты, чтобы ими постоянно обновлялась аристократическое сословие, при одновременном вычищении людей неспособных и несоответствующих аристократическому служению. Для этого так же необходим контроль монарха над аристократией, даже и над самим правом наследования отдельных аристократов.

Проще было бы контролировать соответствие личных качеств аристократа своему служению, если бы каждый аристократ воспитывал себе наследника не только в своей семье, но и из наиболее способных детей других семей. Это можно было бы стимулировать созданием полной зависимости пенсионного (материального и гражданского) состояния аристократа от сдачи экзамена его воспитанников и их дальнейших успехов на унаследованной должности, при полном контроле царя. Каждый из учителей должен весьма строго отвечать за всю жизнь своего ученика с момента наследования должности, ибо строгость оправдана зависимым положением народа от служения этих наследников.

Кроме того, нужно твердо следить за тем, чтобы аристократия не выродилась в сословие высокомерных посредственностей, вынужденных самоутверждаться грязными методами, не имея необходимых способностей к методам чистым. Так же как народ постоянно продуцирует из себя генетическую элиту, так и элита имеет постоянную тенденцию создавать в своей среде посредственностей (и даже дебилов). Именно поэтому нужно постоянно выявлять в народе лучшую его часть для аристократического служения.

Всемирно известный английский ученый Фрэнсис Гальтон подсчитал, что “из миллиона достигают выдающегося положения 250 человек” (Гальтон Ф. “Наследственность таланта, ее законы и последствия”. - М.: “Мысль”, 1996, стр. 30). Это значит, что из каждых 4000 человек только один имеет соответствующие возможности и таланты.

Кто имеет такие таланты, способна установить только объективная комиссия под руководством самого императора. Она должно проконтролировать, имеет ли каждый наследник аристократической должности природный таланты, делающие его действительно лучшим из 4000 граждан империи. Если у аристократа нет детей, входящих по своим природным дарованиям в число 250 лучших из миллиона имперских граждан, то он должен искать себе наследника или в других аристократических семьях, или в простом народе, но в любом случае, лучшего из 4000 своих сверстников.

Иван Александрович Ильин учит об аристократии так:

“Мы знаем и понимаем, в чем будет состоять основная задача русского национального спасения и строительства после революции: она будет состоять в выделении кверху лучших людей, - людей преданных России, национально чувствующих, государственно-мыслящих, волевых, идейно творческих, несущих народу не месть и не распад, а дух освобождения, справедливости и сверхклассового единения. Если отбор этих новых русских людей удастся и совершится быстро, то Россия восстановится и возродится в течение нескольких лет; если же нет - то Россия перейдет из революционных бедствий в долгий период послереволюционной деморализации, всяческого распада и международной зависимости” [Ильин И.А. “Наши задачи. Историческая судьба и будущее России”. Т. 1. - М.: “Рарог”, 1992, стр. 210].

Только при наличии аристократии может существовать полноценная иерархия в народе, в котором осуществиться основной принцип самодержавия, смиряющий всех, вплоть до самого Царя: власть сверху вниз и ответственность снизу вверх.